В нью-йоркском издательстве «КРиК» (KRiK Publishing House) вышла в свет международная поэтическая антология НАШКРЫМ, в которую вошли современные тексты о Крыме на русском языке. Среди имён, представленных в этом проекте, немало поэтов, хорошо знакомых читателям альманаха «45-я параллель» Инициаторами и составителями издания являются литераторы Геннадий Кацов и Игорь Сид. Поэтическими строчками стихотворения Александра Габриэля, вошедшего в проект «НАШКРЫМ», мне хочется начать свои краткие впечатления от знакомства с обширным и очень разнообразным поэтическим блоком…
Из первых рукЧитать
Такие предлинные-длинные-длинные ночки,
как строчки мои,
как стихи мои,
как их леденящие точки.
Такие короткие дни,
как пни,
которые высятся точками кем-то когда-то зачем-то срубленной ёлочки.
О, эта зима – разовьюжена, сильно простужена,
И всё же лежит она в одеждах – шелках – отутюженных,
и греется, греется, греется солнцем отчаянно.
Зима не хотела б замерзнуть до Нового Года случайно.
До Нового Года хотела б oнa обязательно сохраниться,
хотела бы встретиться с ёлочкой – о жизни поговорить.
И просто задать ей вопрос – и даже всего-то вопросик,
совсем не вопросище, а так, пустяковину всякую выяснить:
Ну как это ёлке, ну как жe ей удаётся
Так колко, так тoнко, так модно всегда одеваться.
17 декабря 2014 года исполнилось бы 40 лет русскому поэту Нике Турбиной, с семьёй которой я был тесно связан последние 12 лет. Многочисленные встречи и телефонные разговоры с её мамой Майей Никаноркиной, бабушкой Людмилой Карповой, с людьми, близко знавшими Нику в различные периоды её короткой жизни, а также редкие и бесценные архивные материалы легли в основу моего романа «Ника Турбина», который существует пока в виде рукописи. Надеюсь, он прояснит многие моменты жизни Ники, в частности, расскажет о её родных, откроет правду, кто был отцом Ники, почему с ней расстался Евгений Евтушенко и произошло столько трагедий в Москве.
О Нике, её маме и бабушке написано много, хотя, в основном предвзято и с искажением фактов. А вот о дедушке, поэте и прозаике Анатолии Никаноркине, практически нигде за последние 20 лет не упоминается.
Он проснулся резко, рывком, как по команде. В первую секунду, когда подробности сновидений ещё не успели затуманиться, возникло ощущение потери. Захотелось вернуться в сон, укрыться им с головой. Рука машинально потянулась к мобильнику: так и есть, до подъёма почти полчаса. Если бы можно было управлять временем, не просыпаясь...
Ему снился Днепропетровск. Он жил там уже давно, хотел вернуться в Израиль, и почему-то откладывал возвращение. Порой даже казалось, что он проживает в старой родительской квартире, которую давным-давно оставил. И спит не в своей кровати, а в крошечной дочкиной, свернувшись, как лента Мёбиуса. Или это был сон во сне. А наяву – то есть в реальном сне – он ночевал в какой-то гостинице, чуть ли не в самом центре города, которую непонятно кто оплачивал.
Целыми днями он бродил по городу.