Райнер Мария
Рильке

Великий скиталец и затворник Европы

О Райнере Мария Рильке от переводчика

Райнер Мария Рильке (1875 – 1926) – крупнейший поэт-модернист, во многом определивший облик и звучание мировой поэзии XX века. Влияние его гения оставалось мощным, автономным и ни с чем не сопоставимым на фоне всё возраставшего доминирования англоязычной литературы. Рильке – поэт удивительный, в том смысле, в каком удивление, согласно Платону, есть начало философии. Его стихи отличаются одновременно изяществом, утончённостью формы, богатством образов и метафор, стилистической безупречностью и философской глубиной. В разные годы жизни увлечённый путешественник и погружённый в себя отшельник, Рильке смог тонко воспринять, прочувствовать и переосмыслить в собственном творчестве ключевые метафоры, символы и мотивы национальных культур Европы. Особое место в его мироощущении занимала русская литература; поэт писал стихи на русском языке, перевёл на немецкий «Слово о полку Игореве» и многое из русской лирики XIX века, считал Россию, «страну незавершённого Бога и вещих снов», своей второй духовной родиной. Достаточно упомянуть о двух соразмерных откликах: поэзией и личностью Рильке были очарованы Борис Пастернак и Марина Цветаева, что нашло отражение в их стихотворных и прозаических произведениях.

Родился Рене Карл Вильгельм Иоганн Йозеф Мария Рильке (впоследствии – Райнер Мария Рильке) 4 декабря 1875 года в Праге. Его отец Йозеф был железнодорожным служащим. Мать Софи, по отношению к которой поэт всю жизнь испытывал непреодолимое отчуждение, вскоре дистанцировалась от семьи. Перед рождением единственного сына супружеская пара потеряла дочь – она умерла на второй неделе жизни. Брак быстро дал трещину и распался, Софи переехала в Вену. После развода родителей Рильке остался с отцом, который в юности мечтал стать военным и именно это поприще уготовил своему сыну. Так Рильке оказался сначала в кадетском, а затем в высшем реальном военном училище. Атмосфера этих заведений была настолько чуждой его духу, что начинающий поэт, протомившись пять лет в их стенах, как в каторжной тюрьме, заболел, а, точнее, совершил бегство в болезнь и ценой физического недуга прервал ненавистную учёбу. Потомок купцов, он не нашел себя и на торговой стезе, отучившись меньше года в Академии торговли в Линце. К двадцати годам Рильке смог получить аттестат зрелости и самостоятельно определить свои образовательные приоритеты. Стремясь восполнить недостаток необходимых писателю гуманитарных познаний, он поступил в Пражский университет, где обучался на философском и юридическом факультетах. В ранние годы исканий и противоречий выходят первые сборники его стихов: «Жизнь и песни» (1894, позднее он всячески открещивался от этого поэтического дебюта), «Жертвы ларам» (1896) и «Увенчанный снами» (1897).

1897 год стал переломным в жизни поэта. Начался новый этап, ознаменованный встречами, путешествиями, плодотворной работой, глубинной личностной трансформацией и заслуженным признанием. В этом году произошла многое изменившая встреча – Рильке познакомился с легендарной женщиной из России Лу Андреас Саломе (1861–1937), которая до знакомства с ним была вдохновительницей Ф. Ницше, «Заратустрой в юбке», а в последующие годы – преданной ученицей З. Фрейда, одной из первых женщин в истории психоанализа. Для Рильке Лу стала не просто подругой и музой; она научила его по-новому видеть и чувствовать земные вещи. Разбуженный ею новый «вещный» взгляд преобразил привычную картину мира и придал поэзии Рильке иную форму, неведомую прежде силу, философскую глубину и выразительность. В 1903 г., характеризуя эту мировоззренческую перемену, Рильке писал Лу Андреас Саломе: «Мир перестал быть похожим, как в моих первых стихах, на облака, которые то сливаются вместе, то распадаются; в нём появились вещи, я научился различать животных и цветы; медленно и трудно я понимал, что всё просто, и учился говорить простые вещи». И добавлял: «Всё это благодаря тому, что мне посчастливилось встретить тебя в то время, когда я рисковал потерять себя в бесформенности». Именно Лу Саломе открыла Рильке Россию, инициировала путешествие в эту далекую и необъятную «сказочную страну», где «в сумерках говорится то, что в Европе не может быть сказано и при ярком свете». «Если бы я пришел в этот мир как пророк, я бы всю жизнь проповедовал Россию…», – признавался поэт. Лу и Райнер (это новое, более мужественное имя он взял по совету своей русской возлюбленной) посетили Россию дважды: в 1899 и 1900 гг. В России состоялись знаменательные встречи Рильке с Львом Толстым (Райнер и Лу посетили живого классика в Ясной Поляне), а также с художниками Ильёй Репиным и Леонидом Пастернаком, отцом Бориса Пастернака. Знакомство с немецким гением произвело огромное впечатление на юного Бориса Леонидовича, о чём он поведал позднее в автобиографической прозе.

Начало XX века в жизни Рильке – это время странствий, творческого расцвета и постепенного обретения себя. В 1901 году он поселяется недалеко от Бремена в колонии художников Ворспеде, которой посвящает отдельную книгу. Затем перебирается в Париж, где работает секретарём у великого Огюста Родена, пишет очерки об искусстве (в частности, о Родене и Сезанне). В этот период Рильке публикует свои наиболее популярные прозаические произведения – сборники «Истории о Господе Боге» (1900) и «Последние» (1902), новеллу «Победивший дракона» (1902), «Песнь о любви и смерти корнета Кристофа Рильке» (1906). Выходят в свет признанные поэтические шедевры – «Книга образов» (1902), «Часослов» (1905). Наконец, поэт предпринимает попытку, расставшись с Лу Андреас Саломе, создать семью. Его женой в 1901 году стала молодая ваятельница Клара Вестхофф, с которой он познакомился в Ворспеде и которая родила ему в декабре того же года дочь Рут. Этому союзу не суждено было просуществовать долго, однако отношения с Кларой, восхищавшейся гением Райнера, оставались дружескими и после развода.

В 1900-е годы Рильке, наряду с Гофмансталем и Стефаном Георге, привлекает внимание российских литературных критиков и переводчиков. Рецензия на его «Книгу образов» появляется в первом же номере главного печатного органа русских символистов – журнала «Весы» (январь 1904). В России у Рильке вскоре складывается репутация наиболее сложного для перевода и утончённого немецкоязычного лирика. Уже в октябре 1913 родоначальник русского символизма Вячеслав Иванов писал одному из первых переводчиков рильковской поэзии Ю.П. Анисимову, что Рильке «требует внимания, почти медитативного; ясный и простой сам по себе, он, однако, слишком неожидан в своих образах и слишком глубок, а порой и замысловат (притом же крайне скуп на слова), чтобы быть легко понимаемым».

Итогом блистательного десятилетия стали опубликованные в 1907 году «Новые стихотворения». В этом программном сборнике нашёл отражение выработанный поэтом эстетический принцип, который исследователи определят впоследствии, как «новую вещность». Сам Рильке так писал об этом: «Только вещи говорят со мною. Вещи Родена, вещи готических соборов, античные вещи – все вещи, которые совершенно вещны. Они-то и указывают мне на образцы, на движущийся, живой мир…». «Новые стихотворения» – это воплощённое в отточенной стихотворной форме новое понимание «вещности» мира и поэзии: вещь предстаёт как самодостаточная ценность; её нужно увидеть, постичь, отобразить и пересоздать посредством слов, ритмов и рифм, – причём поэтический текст служит не отпечатком или копией воспринятого, но тоже являет собой самоценную вещь.

Второе расширенное и переработанно, издание «Новых стихотворений» вышло в 1909-м. В том же году произошло ещё одно знаменательное знакомство – с княгиней Марией Турн-и-Таксис Гогенлоэ, которая будет оказывать поэту всестороннюю поддержку до конца его дней, включая и тяжёлые годы болезни. Принадлежащий её семье замок Дуино под Триестом станет для Рильке духовным прибежищем и символом его высших литературных достижений.

Следующая важная веха – 1910 год: Рильке достигает своей вершины как прозаик, публикуя написанный в форме интроспективного дневника роман «Записки Мальте Лауридса Бригге»; этот удивительный текст пленяет афористичностью, психологической глубиной, яркой образностью и изяществом стиля. Начинается этап духовной и творческой зрелости. В течение отпущенных ему 16 лет поэт создаёт такие шедевры, как цикл «Жизнь девы Марии» (1912), «Дуинские элегии» (1912 – 1922) и «Сонеты к Орфею» (1922), переводит «Португальские письма», приписываемые монахине Марианне Алькофорадо (1640 – 1723), лирику Петрарки и Микеланджело. Если «Дуинские элегии» создавались медитативно-неспешно в течение десятилетия, главным образом, во время уединения в замке Дуино (дописаны в замке Мюзо), то «Сонеты к Орфею» возникли на пике вдохновения в кратчайший двухнедельный срок, в феврале 1922-го. Эти два цикла стали своеобразным поэтическим завещанием Рильке, в них – квинтэссенция его многолетних творческих исканий. Как не раз случалось в истории литературы, финальный расцвет совпал с постепенным угасанием: здоровье поэта начало ослабевать, врачи не сразу смогли диагностировать у него лейкемию, сначала скрытая, а затем выявленная болезнь с каждым годом всё сильнее изнуряла его. Неутомимый путешественник, последние годы он провёл в швейцарском санатории и в замке Мюзо (кантон Вале). Этот период ознаменован переводами стихотворений французского собрата Поля Валери, лирическим сборником «Сады» (на французском языке) и перепиской с Мариной Цветаевой – сегодня их диалог в письмах читается как самостоятельное и самоценное произведение.

Райнер Мария Рильке умер 29 декабря 1926 года. А 7 февраля следующего 1927-го Марина Цветаева посвятила его памяти поэму «Новогоднее»:

Что мне делать в новогоднем шуме

С этой внутреннею рифмой: Райнер – умер.

Чувство родства с русской культурой, о котором писал поэт, оказалось взаимным: к концу XX столетия Рильке стал в России одним из самых переводимых немецких лириков, переложение и истолкование его произведений давно сделалось филологической традицией. Это сложная и одновременно вдохновляющая задача. Борис Пастернак, преклонявшийся перед ним с юных лет и переводивший его стихи, утверждал в 1934 году на I-м Съезде советских писателей, что Рильке по сути своей – такой же русский автор, как Толстой и Гоголь. Соответственно от переводчика требуется понимание глубинных связей творчества Рильке как с европейской, так и с российской культурой.

Перефразируя Мартина Хайдеггера: лирика Рильке рождалась в той сфере сущего, где боль, смерть и любовь составляют единое целое. «Слово певца держит след Священного», – писал немецкий философ в статье, посвящённой австрийскому поэту. Читать и переводить Рильке – значит идти по этому следу.

Илья Имазин

Творчество